№4

Инна Богачинская

РЕПЛИКА ПО ХОДУ ОДНОГО ДЕЙСТВИЯ

Рубят мне: – Вы не пастор, 

Знайте круг свой и чин. 

Бросьте в душах копаться 

И пропащих лечить!

Мне парировать нечем.

Объяснишь ли кому, 

Что бездушье не лечат, 

Как склероз и чуму.

Я, конечно, не Павлов, 

Но не нужен диплом, 

Чтоб от боли избавить 

И окутать теплом.

Консервирую годы 

Водевилей и драм, 

И веду неугодных 

В исцеляющий Храм.

Согреваю пропащих 

В человечьем аду. 

Вы ошиблись: я – пастор  

Для потерянных душ.

ПОД ГИПНОЗОМ СТРОКИ

Слоняюсь. Вырвана, как гланды, 

Из списка нужных и своих, 

Из милых мест, из взглядов главных, 

Из шалаша, что на двоих.

Строкой беспутною гонима, 

Как будто кто околдовал! 

Мне, как букет от анонима, 

Приходят спелые слова.

Да, населяю не хоромы, 

И с бытом вовсе не на «ты». 

Пассивы у меня огромны. 

Активы у меня пусты.

Средь пиршеств празднично скучаю

От сборищ фирменных бегу. 

Но родственна семейству чаек 

И щёлке в замкнутом кругу.

В партере мест не занимаю. 

Всё ближе к небу, наверху. 

И не пойму пока, сама ли 

Влекусь в содружество к стиху.

Иль волей тайною влекома 

(Ведь только он меня хранил!), 

Не нахожу приют ни в ком я 

И слепо следую за ним.

Ирина Шепицына 

*   *   *

Дай Бог достойно постареть 

В калейдоскопе маскарада, 

Где алчность порождает смерть: 

Живой душе на небо надо.

Мне б сохранить любовь свою

К фронтальной лепке, старым скверам

И к городскому воробью,

Который лишний здесь, наверно.

Успеть бы мне запечатлеть 

Судьбой назначенные встречи, 

Каштанов горестную медь 

И этот, зноя полный, вечер.

Как больно, право, наблюдать 

Каштанов ржавь, их боль немую, 

Здесь временщик, и он же тать, 

Плюёт на то, что я целую.

Мой город, родина моя!

Ты, как и я – предмет наживы,

А вот увижу воробья

И встрепенусь: «Ну, что, брат, живы?»

Юлия Булаховская 

БУРЯ НА МОРЕ

Крепчает ветер; стонут паруса; 

Бурлит испуганное море. 

Моряк давно не верит в чудеса, 

Но точно верит в гибель на просторе;

Когда встаёт холодная волна, 

Её просить – нет никакого смысла –

От нашей жизни далека она, 

Как воины эпохи Осмомысла.

Корабль никто, наверно, не спасёт 

В стихии волн, безжалостно бурлящих: 

Ни очень старый, но отважный бот, 

Ни из спасателей эпохи настоящей.

ЗАПАВШАЯ КЛАВИША

Запавшая клавиша на рояле:

Пустой, искаженный звук;

Молчанье смятенное в зрительном зале;

Бесцельный взмах исполнительских рук.

Так точно и в нашей теперешней жизни:

Куда же нам дальше идти?

Не то мы новую строим отчизну,

Не то мы просто сбились с пути?!

Виталий Егоров

ДИТИНА

Людина біль несе терпляче 

I крізь льоди, i крізь вогонь. 

Дитина біль не зноситъ – плаче, 

Бо ще не звикла до пригод.

Вона прийшла у світ з коханням, 

3 родини сонячних зайців. 

На власність ще не зазіхає,

А марить, щоби світ зацвів.

3ip смокче посмішку, як груди 

Вуста з цілющим молоком. 

Дитина не сприймае бруду 

Зневір, присипаних пилком.

Тендітно-персикова шкіра, 

М’які   хрящі – глибінь кісток. 

Вона відверта, чуйна, щира, 

Як квітка з ніжних пелюсток.

На ній нема іще провини, 

Не вп’ялись в душу ще гріхи. 

Сльозами зцілює дитина 

I робить чуйними глухих.

 Владимир Монахов

                            Умерла моя вечность, и я её отпеваю.

                            Прости, Господь, что умер я так мало!

                                                      Сесар Вальехо

*

Хочется вернуться в 2000 год,

Когда еще жива жена Ирина. 

Она затеяла ремонт квартиры, 

Каждый день возвращаюсь в разрушенные стены

После трудового дня усталый, как черт, 

А надо двигать мебель; нарезать и клеить обои.

Мир семейной жизни пахнет краской…Ничего хорошего,

Но так хочется вернуться и что-то сделать еще 

                                                                      для жены…

*

Хочется вернуться в 1980 год,

Когда еще жива бабушка Феня.

И она, провожает меня на автобус,

На прощанье долго машет сиротливо рукой.

Хочется вернуться, обнять и поцеловать 

                                                             ее одиночество. 

*

Хочется вернуться в 1975 год,

Когда еще жива мама Люба. 

Она прислала мне студенту 300 рублей.

А я из гордости – сам обойдусь – вернул 

                                                                 деньги обратно. 

Вскоре мама умерла с невысказанной обидой на меня.

Хочется вернуться и потратить эти деньги 

На поездку к маме…

*

Хочется вернуться в 1959 год,

Когда жив еще мой отец.

Мама, угрожая ремнем, 

Ругает меня за мои проказы, 

А папа Вася мужественно защищает. 

Но не в силах сдержать мамин гнев, 

Решительно уводит меня кушать мороженое.

Так хочется вернуться и снова пройтись по городу,

Держась за теплую отцовскую руку.

*

Хочется вернуться в 1 мая 1955 года.

Все еще живы и рады моему рождению.

А мне еще некуда спешить,

И незачем доказывать себя другим…

Меня любят только за то, 

Что я появился на белый свет…

*

Но лучше всего вернуться в 1952 год, 

Когда папа и мама не знакомы ..

Александр Радковский

*   *   *

                Памяти О.Ф.Берггольц

Сумерки. Смрад одичанья.

Страх, искромсавший мозги.

Ангел Благого Молчанья, 

Слово сказать помоги.

Слово, насущное Слово,

Слово, несущее Весть,

Ангел Молчанья Благого,

дай мне его произнесть.

                   *   *   *

Ветер дорогу листвой засыпает.

Пахнет осеннею прелью подзол.

Бог его ведает, чёрт его знает

Ради чего я на землю пришел.

Ради чего мне случилось родиться,

с птицей и рощей вступая в родство?

Вы мне ответите, роща и птица, - 

шелестом, щебетом – ради чего?

Роща дождиночку с ветки смахнула.

Птица молчит, наглотавшись обид.

Но различим среди треска и гула

плач, нализавшихся вдрызг, аонид.

Век-пустобрёх оттеснил волкодава

/сиречь прохвост оттеснил палача/.

Что там должно быть всегда в е л и ч а в о?

«Что там должно быть?..» – беззвучно шепча,

рощей бреду…Безголосость…Бескрылость…

Время ухода я вновь прозевал.

Небо расчистилось…Что приоткрылось? – 

белый просвет или черный провал?

Дмитрий Правдин

ПЛАЧ ПО ЖЕРТВАМ

«Трен»* по Хиросиме – скрежет струнный,

визг и зуд заносчивых смычков,

всхлипы, как эпические руны,

обдают смертельным сквознячком.

Кшиштоф Пендерецкий, выгнув спину,

волком воет в атомную мглу...

52 струнных до распилу

слух доводят, даже не моргнув.

В музыке, как в нашей жизни бренной,

не до благозвучности рулад,

где полифоничным первым брендом

стал многозарядный комплекс «Град».

Мир сегодня ближе к Хиросиме,

а коварный враг невыносимей.

*«Плач по жертвам Хиросимы» («Tren pamiеci ofiar Hiroszimy») -

музыкальное произведение в авангардистском стиле композитора

Кшиштофа Пендерецкого

Виолетта Грибельник

МАЙДАН

Как мне жаль, что я к вам не  успела

И теперь не поправить пробел,

Когда меткая пуля летела,

Превращая людей в груду тел.

На Майдане цветы и лампадки,

И людей нескончаем поток.

Не смогли уложить на лопатки

И защёлкнуть браслетов замок.

Я вас знаю всего лишь по фото,

А меня вы не знали совсем.

Ну, а тот, кто стрелял, этот кто-то

Ненавистен себе как и всем.

Ох, Майдан, твои камни омоет дождями,

Смоет гарь, смоет крови следы.

Они не были вовсе вождями

Эти парни простые, как ты.

Я в долгу и ничем не исправишь,

Будет маяться вечно душа,

Как же больно. А что ты ей скажешь?

Над Майданом трепещет кружа.

Я не знаю как будут другие

Просыпаться и солнце встречать,

Благодарные или благие,

Иль решившие не замечать,

Что Майдан никуда не уходит,

Он стоит у последней черты,

Словно совесть и взгляд не отводит.

С ним останусь навечно. А ты? 

А.  Сердюк

ПРОРОК

Рисует память города и лица,

Слагая их в не прожитые дни.

Ещё судьбы нетронута страница,

Прочитаны года в её тени.

Ещё белеет чистый лист бумаги

В незримый мир распахнутым окном,

Лишь тишина волнуется словами

И шепчет эхом будущих времён.

                          *   *   *

Пропитан воздух сыростью свинцовой,

И с каждым вдохом дышится больней…

Иду просить у Бога жизни новой,

Чтоб никогда не пожалеть о ней.

Чтоб от молитвы память онемела,

Я с вечным словом выдохну печаль.

Туман окрасил церковь бледным мелом,

И тихий город уплывает вдаль.

В. Сухой

ДОЛЯ УКРАИНЫ

Люблю я этот край!

Цветут каштаны тут:

Их свечи белые сияют

И запах мёда издают;

И Днепр через всю страну

Несёт до Херсонеса воду…

Здесь жили пращуры мои

И бились за свою свободу.

Так был разбит Наполеон

И изгнан из Руси.

Захватчики со всех сторон

Полезли, господь прости!

А через век фашист пришел,

Чтобы продлить разбой,

Но сам погибель тут нашёл,

Сам выбрал жребий свой…

Тот дух растлился в наши дни.

И бывшие соратники тоскуют

О прошлом, где росли они,

Где жили счастливо толкуют.

Прекрасный край!

Цветут каштаны тут…

Но всё же, бывший рай,

Когда воссоздадут?