Форма входа

Поиск

Статистика


Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0




Вторник, 19.03.2024, 07:36
Приветствую Вас Гость | RSS
Литературный журнал "РЕНЕССАНС"
Главная | Регистрация | Вход
Культура - 2014


№3-2014

Александр Абакумов

Наша колыбель 

      С «лёгкой руки» некоторых историков 19 – начала 20 вв. появился тезис о том, что великороссы (в качестве особой этнографической ветви русских – для одних такого рода исследователей, либо даже в образе «самостоятельного народа» – для других!) сформировались как этнос на территории между Верхней Волгой и Окой. В советский же период, когда активно пропагандировался тезис о «трёх братских народах – потомках древнерусской народности», Волго-Окское междуречье 14‑го – 15‑го столетий было официально постулировано «колыбелью русских».

      А как же большая часть Рязанского княжества? Или территория Господина Великого Новгорода? Псковской республики? Да и значительная часть жителей Великого княжества Литовского, Русского и Жмойского (так это государство официально называлось) разговаривала на том же языке (и даже диалекте), что и москвичи, владимирцы, суздальцы, нижегородцы, рязанцы, муромцы, псковичи, новгородцы и тверцы. Да и культурно-психологический типаж (менталитет) жителей всех перечисленных (и даже сверх того!) территорий был к началу 14 века, в целом, един [Романов, С. 17 – 38, 183 – 212].

      Действительно! Базирующееся на Волго-Окском междуречье Великое княжество Московское оказалось стартовой площадкой собирания (разрушенного ранее!) политического единства Русских Земель. А также, естественно, – восстановителем этно-политической общности почти всей русской народности. Ну и, в первую очередь, – собирателем (в 3‑й четверти XV – середине XVI вв.) «за-волго-окских» компонентов собственно великорусского субэтноса. И не было ли формирование последнего процессом гораздо более ранним, чем эпоха Василия Тёмного – Ивана Третьего? И не являются ли понятия «древнерусский», «русский» и «великорусский» – синонимами?

     …………………………………………………………………………………………………………………………………………………………...................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................

         1) 2 – нач. 7 вв. н. э.

    Функционирование антского племенного союза, ядро носителей которого разговаривало (во 2 в. н. э.) на своём микро-диалекте поздне-праславянского языка. Территориальное расширение антов в V – VI вв. н. э. Постепенная ассимиляция антами ряда иных (балтских, скифо-сарматских, гото-гепидских) этнических групп. Усиление диссимиляционных различий антского говора (вплоть до уровня диалекта) от прочих поздне-праславянских наречий.

           «Первое шахматовское» восточнославянское лингвистическое единство.

         2) 7 – 11 вв. н. э.

    Распад антского племенного союза. Начало диссимиляции восточно-славянского диалекта (семантико-грамматически к 11 в. – уже языка!) на племенные наречия:  полянское, росское, уличское, северянское, ильмено-словенское, бело-хорватское и др.  К этому периоду можно отнести начало лингвогенеза группы наречий подкарпатских русинов. В качестве продолжения говора белых хорватов! Как и наречия ранних новгородских берестяных грамот, которое и было потомком речи ильменских словен.

       Ассимиляция пост-антами ряда балтских, западно-славянских и финских племенных групп.

        3) 9 – 10 вв. н. э.

    Зарождение и развитие Киевской Руси. Формирование киевской административно-командно-глашатайской языковой формы, базирующейся на племенном говоре росов (русов, руси). Это пост-антское (среди прочих) племя – не было первоначально идентично ни полянам, ни уличам. На что однозначно указывает во 2‑й четв. IX в. «Баварский Географ» [Назаренко, 1993, С. 15, 41, 42]).

       «Второе шахматовское» восточнославянское лингвистическое единство.

   Распространение росского наречия в Полянском, Уличском и Северянском племенных княжествах (в процессе расселения там росов) в период Русского Каганата (800‑е – 840‑е гг.), Первого Великого Киево-Русского Княжества  (940‑е – 970‑е гг.) и его (970‑е – 980‑е гг.) «осколков» (Росо-Киево-Полянского княжества поздних Аскольда и Дира,  Росо-Уличского княжества, Росо-Северянского княжества местного, росского или «россифицированого», «светлого» князя Чёрного). Усиление позиций росского мини-диалекта во Втором Великом Киево-Русском Княжестве Олега Вещего и Рюриковичей (в т. ч. и в Северском «светлом княжении» наследников Чёрного). Появление носителей росского наречия в северных восточнославянских землях (после объединения в 880‑х – 900‑х гг. Олегом Вещим «Рюриковой державы» с «осколками» Первого Киево-Русского Великого Княжества).

      Преобладание к концу 10 в. росского мини-диалекта в Полянской Земле, а к сер. 11 в. и в городах Поросья и Северянщины. (Все вместе – т. н. Внутренняя Русь).

       4) Кон. 10 – 12 вв. н. э.

     Распространение киевской административно-командно-глашатайской языковой формы в центрах удельных княжений Руси. Постепенное слияние восточно-славянских племён в единую народность.

       Доминирование собственно русского наречия в большей части Киевского и Чернигово-Северского (с нач. 12 в.) княжеств.

       5) 11 – 14 вв. н. э.

    Начало диссимиляция в княжениях Всеславичей и Гедиминовичей полоцко-минско-виленского варианта киевской административно-командно-глашатайской языковой формы. При продолжении ассимиляции ею западно-кривичского и дреговичского диалектов.

     Процесс белорусского лингвогенеза.

       6) 12 – сер. 13 вв. н. э.

    Микро-диссимиляция перемышльско-галицкого (старо-галицкого) варианта киевской административно-командно-глашатайской языковой формы в княжениях Галицких Ростиславичей (и их ближайших преемников).

         Начало гуцульско-лемковско-бойковского лингвогенеза.

       7) 3‑я четв. 12 – сер. 13 вв. н. э.

    Микро-диссимиляция старо-волынского варианта киевской административно-командно-глашатайской языковой формы в княжениях Волынских Изяславичей

       8) 11 – 2‑я пол. 13 вв. н. э.

    Расширение распространённости основного варианта киевской административно-командно-глашатайской (киево-русской) языковой формы в княжениях Смоленской, Муромо-Рязанской, Владимиро-Суздальской и Псково-Новгородской  земель. Универсальность этого наречия сохранялась в связи с частой ротацией боярско-дружинных кадров (как и централизованная унификаторская местно-проповедническая практика Русской Православной Церкви!) во всём пространстве между Межибожьем и Белоозером.

       9) Сер. 13 – сер. 14 вв. н. э.

    Формирование старогалицкого-староволынского микро-койне Галицко-Волынского княжества Романовичей (и их ближайших преемников).

      Начало западнополищуцко-новогалицко-буковинского лингвогенеза.

       10) Кон. 13 – сер. 16 вв. н. э.

    Полное вытеснение киево-русской основной языковой формой остатков вятичских, северных северянских, кривичских и ильмено-словенских наречий.

       11) Сер. 14 – кон. 15 вв. н. э.

    Расселение старобелорусскоязычных боярско-дружинных и пр. служилых кадров Великого Княжества Литовского на Волыни, Подолии, в Центральном Поднепровье и (неравномерно) на Северянщине. Формирование старобелорусско-нововолынского мини-койне. Начало волыняцкого лингвогенеза. Складывание ряда старобелорусско-киеворусских промежуточных языковых форм. Старт украинского и восточно-полищуцкого лингвогенезов.

       12) Сер. 14 – нач. 16 вв. н. э.

    Включение юго-восточной части Галицкого княжества в состав Молдавии (сер. 14 в.). Начало постепенной диссимиляции буковинского диалекта от надднестрянского (ново-галицкого).

       13) Сер. 15 – 16 вв. н. э.

    Раскол РПЦ на 2 митрополии. Начало диссимиляции киево-русской языковой формы на киево-центральнополищуцкую и великорусскую (в пределах последней продолжались масштабные ротациии боярско-дворянских кадров).

      Старт центрально-полищуцкого и московско-великорусского лингвогенезов.

       14) Сер. 16 – нач. 21 вв. н. э.

    Широкое распространение (в процессе миграций) в различных районах Сев. Евразии великорусской и (в меньшей степени) украинской языковых форм (порой при взаимной чересполосице).

       15) 1618 – 1648 гг.

    Вытеснение из ряда районов Чернигово-Северщины киево-русской основной языковой формы (её московско-великорусского варианта) украинским и восточно-полесским диалектами. Это было результатом этнических чисток данных волостей в ходе Смутного Времени войсками Речи Посполитой (отрядами С. Горностая, армией П. Сагайдачного и пр.), осуществлённых ими против южных брянско-камаринцев.

       16) 1654 год – нач. 18 века.

    Формирование в Киеве переходного микро-койне между речью жителей Подола и говором поселившихся в Верхнем Киеве великорусских стрельцов. Складывание третьей («прокоповичской») формы тогдашнего киево-русского языка. Промежуточной между языком «Жития протопопа Аввакума» и текстом панегириков киевских спудеев, адресованных к З.‑Б. Хмельницкому в декабре 1648 г.

       17) 18 – нач. 19 вв.

     Сосуществование в Российской Империи 2‑х близкородственных русских языковых форм: «прокоповичско-ломоносовской» и «аввакумовско-екатерининской». Первая из них преобладала в публицистике и литературе, вторая (собственно киево-московская) в деловой и административной сфере.

       18) 1‑я треть 19 в.

     Вытеснение ломоносовско-державинского мини-диалекта – аввакумовско-карамзинистским (киево-московским) в литературе и публицистике.

       19) Сер. 19 – нач. 20 вв.

     Постепенный переход основного населения Матери Городов Русских с киево-прокоповичского («стрелецко»-подольского) на киево-московский (аввакумовско-пушкинский) мини-диалект.

       20) Сер. 20 – нач. 21 в. н. э.

    Постепенное вытеснение украинской языковой формой (одним из киеворусско-старобелорусских койне) волыняцкого, новогалицкого (надднестрянского), лемковского, бойковского, гуцульского и буковинского диалектов.

…………………………………………………..…………………………………………………….....................................................................................................................................................................

......................................................................................................................................................................................................................................................................................................

 

Александр Муратов

Встречи и размышления*)

 ХХVІІІ.                               

          Теперь о любви. В четырнадцать лет, как я уже писал, у меня был в Коктебеле детский флирт с  дочкой  любовницы Нагибина. Потом, когда  уже поступил в Литинститут, набравшись храбрости, (всё-таки прошло пять лет) позвонил ей.  Как ни странно, она меня сразу же узнала,  даже обрадовалась. Сказала, что если  хочу повидаться, должен  прямо сейчас приехать на Киевский вокзал, так как она уезжает в Одессу.

          Я, разумеется, примчался. К моему огорчению Жанна была не одна, а с мужем.  А когда поезд ушёл, он меня затащил к ним домой.  Там  крепко выпили. Этим мужем был впоследствии знаменитый поэт-песенник Леонид Дербенёв. Тогда он, прямо как Ильф и Петров, работал в газете «Гудок». Он мне их читал почти всю ночь, пока я не заснул.

        Потом мы с ним довольно часто встречались. Лучшего слушателя его стихов он бы не нашёл. Я вообще умею хорошо слушать и этим как бы компенсирую свою едкость и другие недостатки. Ведь в России масса людей жаждущих говорить, но почти нет способных слушать.

         Вскоре Лёня стал успешно писать тексты к песням. Сначала это были  переделки на русский лад иностранных шлягеров. На него   посыпались заказы. И он  давал мне возможность тоже на этом зарабатывать. Писать окончательные тексты, которые нравились бы заказчикам, у меня не получалось. Я  писал для Лёни первичные болванки,  а он  рукой мастера превращал их в «формат», то есть в нечто продаваемое.  Конечно, он мог обойтись и без моих услуг,  но  всё-таки это помогало ему управляться с большим количеством заказов. Как правило, от моих первичных текстов оставались  рожки да ножки. Узнать их в конечном варианте было трудно.  И  не потому, что  писал хуже него, а исключительно из-за этого проклятого «формата»,  угадать который  был неспособен.

           Как он стал песенником, не знаю. Или не помню. Но я недавно нашёл среди старых черновиков такой стишок:

 

                                               «Наловчившись хорошенько,           

                                               очень можно из эстрады                    

                                              выжать деньги, выжать дачу,             

                                               а напрягшись так, как надо,              

                                               выжать и «Москвич» в придачу.

 

 ХХІХ.      

            Многое у меня было связано с очень неординарным человеком, прекрасным писателем, кинорежиссёром, актёром и, главное, истинно русским  человеком Василием Шукшиным. Мы с ним познакомились, когда я учился на втором курсе Литинститута, а он – на первом ВГИКа. Как-то сразу подружились и встречались чуть ли не каждый день.

                                   В общежитьи жил писатель

                                   на четвёртом этаже.

                                   Мой соратник и приятель,

                                   и мечтатель, и старатель,

                                   и мыслитель, и ваятель,

                                   и безжалостный каратель

                                   всех и всяких протеже.

                                   Имя славное Василий

                                   он носил. И был могуч.

                                   Другов-недругов бесила

                                   необузданная сила

                                   казака степной Сибири,

                                   лешего таёжной шири,

                                   духа диких горных круч.

 

            Реальный Василий отнюдь не совпадал с героями его рассказов и фильмов, как, например, с весёлым  балагуром, рубахой парнем Пашкой Колокольниковым. Наиболее похож на него был Егор Прокудин из повести и фильма «Калина красная», хотя в смысле биографии ничего общего между ними не было.  Никакого отношения к криминалу Вася никогда не имел. Был учителем младших классов, потом, кажется, комсомольским работником. У себя во ВГИКе он тоже был секретарём факультетского бюро комсомола. Правда, весьма своеобразным. Как-то к нему пришёл лейтенант КГБ и потребовал, чтобы  бюро  исключило из комсомола студента, до этого служившего в наших войсках, оккупировавших после  мятежа 56-го  Венгрию.  Якобы этот студент вместе с другим солдатом и их командиром вёл на расстрел  венгерских подростков, бросавших бутылки с зажигательной смесью в советские танки. Что на самом деле произошло, никто не знает. Но потом нашли  солдат связанными, а командира убитым из их оружия. Подростки, разумеется, разбежались. Как им удалось справиться с вооружённым конвоем, было  непонятно. Возникло подозрение, что им помогли эти двое наших солдат.

          Василий внимательно выслушал кагебиста и спросил: «Так было что-то доказано? Их судили?». «Нет, прямых доказательств не было. Но учиться в таком идеологическом вузе, как ВГИК,  Зеленский не должен». И тогда Вася в присутствии других членов бюро сказал: «Знаешь что, лейтенант: иди…!». Все оторопели. А лейтенант побагровел, бросил на Шукшина испепеляющий взгляд и ушёл. Все ждали расправы.  Но ничего так и не произошло. Правда, этого Зеленского из института все-таки исключили. Ведь против лома нет приёма.   

………………………………………………………………………………………………………………………………………...............................................................................................................................

......................................................................................................................................................................................................................................................................................................

           Хоронили Эллу на каком-то  далеком кладбище. У могилы стояли её пролетарские родственники. От сестры узнал, что с ней случилось. Элла вышла из такси в самом центре Москвы возле Малого театра и на зелёный свет стала переходить улицу. Вдруг откуда-то выскочила чёрная «волга» и помчалась прямо на неё. Элла отскочила назад на тротуар, но «волга» повернула туда же и раздавила её о стену театра. За что  убили, можно только догадываться. Убийцами могли быть и иностранные агенты, с которыми она могла иметь дело. Но в это я меньше всего верю. Могли быть и наши спецслужбы,  раскрывшие её связи с иностранцами. Это тоже маловероятно, ведь она эти связи никак не скрывала. Да и не проще ли было её  арестовать? Остается думать, что она нашим славным чекистам чем-то не угодила. Чем? Чёрт его знает! От них что угодно можно ожидать. Я говорю о советских, постсоветских,  американских, израильских и вообще любых спецслужбах. Даже люди, приходящие туда честными идеалистами, вскоре становятся циничными тварями. Я говорю о тех службах, которые занимаются «мокрыми» делами. Это небольшая часть спецслужб, но она чрезвычайно влиятельная и могущественная. Ведь достаточно часто власть предержащим нужно избавляться от им неугодных лиц,   а такое поручишь не каждому. Тут нужны убийцы не только по профессии, но и по душевному призванию. Каждая разведка, каждая охранка выращивает и  лелеет племя страшных убийц, для которых любые человеческие чувства – абсурд, нонсенс.

        Что сказать? После похорон мы с Шукшиным пошли в  церковь и поставили свечку за упокой её души. Потом крепко напились.

ХХХІ.

        Была у меня  любовь и  в сибирском Енисейске. Перед тем, как поселиться в Киеве, я много ездил по стране и как-то попал туда. Когда выступал со стихами в местном дворце культуры,  ко мне подошла девушка поразительной красоты. В Москве она одной внешностью сделала б карьеру. Разговорились. Посидели в ресторане и она пригласила меня к себе. На ночь  остался у неё.

       Я очень удивился своему мгновенному успеху. Выдающейся внешностью не обладал. Стихи? К поэзии она была весьма равнодушна. В чём же дело? Оказалось, её  душа, и, как я понял тело, требовали  ласки, а в своём Енисейске найти подходящего мужа она

не могла. Все не соответствовали её запросам. А просто так с кем-то спать – не могла себе позволить. По нравам сибирской провинции это значило бы пойти по рукам. Сразу прилепят ярлык потаскухи и конец - уже замуж  не выйдешь. Разве что за какое-то несчастье. Но тело требовало своё. А я приезжий.  Как приехал, так и уеду. Стал просить  выйти за меня замуж и уехать в столицу. Но она  отказалась, так как в соседней комнате лежала её парализованная мать и была ещё младшая сестрёнка. Их она оставить никак не могла. Кроме внешности эта девушка имела массу других достоинств. Из-за неё я целых десять дней прожил в Енисейске. Отказавшись уехать, она  вдруг попросила: «А ты не мог бы со мной расписаться? Это тебя ни к чему не обяжет.  Мне нужен штамп в паспорте.». Я тут же согласился. Это было как бы  платой за прекрасные ночи с ней. Больше мы никогда   не встречались. Но до сих пор она является моей единственной официальной женой. 

                              «Остановись ужасное мгновенье!

                              Ведь продолженье – это мой уход.

                              Нарушит вод свободное теченье

                              угрюмый тёмно-серый пароход.

 

                              Он прокричал далёкой грустной птицей

                              за поворотом, из-за тёмных скал.

                              И будут долго помниться и сниться                      

                              слова, что на прощанье не сказал.

 

                              Я тосковал на этой горькой тверди,

                              где хлеб не колосится, сей не сей.

                              Под музыку из «Травиаты» Верди

                              катил стальные воды Енисей.»

 

№1-2014

Eвгений Бухин
ТЕАТР ОДНОГО АКТЁРА

«Не хочешь ли поехать в Нью-Йорк посмотреть спектакль «Мост и туннель»? - предлагает моя знакомая. Она занята непредвиденным делом и билет пропадает. Билет дорогой – 50 долларов, но мне дают его бесплатно. Лето, жарко, а в Нью-Йорке особенно, однако после некоторого раздумья я соглашаюсь. Начало спектакля в 3 часа, а мне предстоит путь неблизкий и сложный. Поэтому я выхожу рано. Тихие улочки, по которым я иду к пригородному поезду, расслабились и отдыхают, с тайным страхом ожидая появления палящего солнца. Поезд за 25 минут довозит меня до центра Бостона, где на опушке каменного леса небоскрёбов примостилась станция метро. Но вот, наконец, я в Китайском районе Бостона. Долгие годы спокойно жила солидная американская автобусная компания с поэтическим названием «Гончая собака». Каждый год цены на билеты пухли, как дрожжевой пирог у хорошей хозяйки, и компания процветала. И вдруг появились маленькие шустрые китайцы и стали гонять автобусы в Нью-Йорк за смехотворную цену – чуть ли не в пять раз меньше. На автобусной остановке меня встречает толпа, которая числом превышает людей, собирающихся на предвыборные митинги кандидатов в президенты. Мне удаётся попасть на автобус, отходящий только в 10 часов утра, и поэтому я приезжаю в
Нью-Йорк довольно поздно. Мне близко – можно добежать за полчаса, но их у меня нет. Таксист, проникшись сочувствием ко мне, не обращает внимание на ехидное подмигивание жёлтого
глаза светофора и, увеличив скорость, гонит на красный свет.
За минуту до начала мы на Бликер стрит перед зданием театра. Слово «театр» - слишком пышное название для этого помещения.

……….........................................................................................................................................................................................................................……………………………………………………….
…………………...................................................................................................................................................................................................…………………………………………………………..


Спектакль «Мост и туннель» - это исследовательская работа: как ассимилируются различные расы и национальности в современной урбанистской Америке; как проходят люди это испытание в плавильном котле всех наций, каким является Нью-Йорк. Спектакль провозглашает: неважно кто мы – женщины или мужчины, старые или молодые, какая наша сексуальная ориентация; неважно, когда мы молимся – в субботу или в воскресенье, каждый день или во время футбольных матчей; неважно, где родились мы – в Америке или нет; неважно перебиваемся мы с хлеба на квас или живём сносно – связи между нами значительны, хотя чаще всего мы этого не осознаём. Перед нами полукруглая сцена. Декораций нет. В центре возвышается небольшой помост. В углу сцены – человек, в руке у него телефон. Телефон – единственный театральный реквизит. Человек этот – ведущий. Он эмигрант из Пакистана, по профессии - бухгалтер, по вероисповеданию – мусульманин. Он разговаривает по телефону с женой, которая просит его не привлекать к себе внимание, потому что в связи с терроризмом к мусульманам относятся с подозрением. Пакистанец нервничает – он не может бросить свою работу, ему надо начинать спектакль, они поговорят дома.
Пакистанец подымается на помост. Он говорит, что в зале сидят поэты, приехавшие из разных стран; им трудно жить, но они подлинные поэты. Он приглашает их выступить и не стесняться своего акцента, плохого английского, потому что в зале находятся их друзья или просто соседи, которые относятся к ним дружелюбно и главное для них – талант выступающего. Здесь все свои. Перед зрителями проходят 14 персонажей.

……...........................................................................................................................................................................................................................................................................……………………
………………………………..............................................................................................................................................................................................………………………………………………….


Все эти мальчики и девочки, мужчины и женщины, белые, жёлтые, чёрные, а также пакистанец-ведущий один человек - актриса-хамелеон Сара Джонс. Она же автор проникнутого юмором и состраданием текста и талантливых стихотворных монологов. Это довольно высокая стройная молодая женщина с шоколадным цветом кожи – мать у неё белая, а отец чёрный американец. Спектакль идёт полтора часа на едином дыхании. Актриса практически не переодевается, разве что одевая или снимая кепку, иногда косынку или жакет. Невероятная мимика и жесты актрисы настолько убедительны, что зритель явственно видит как меняются цвет кожи, манера поведения людей, рассказывающих каждый со своим специфическим акцентом о нелёгкой судьбе.
Продюсером спектакля является самая знаменитая, возможно, самая богатая и к тому же старейшая американская драматическая актриса Мэрил Стрип, которая владеет рекордным количеством «Оскаров» - тринадцатью. Вот, что она говорит: «Сара Джонс запечатлелась в моём сознании три года назад уже при первых попытках создать свои изумляющие воображение типы. Её писательский талант равен её таланту актрисы». Постановку субсидировали по программе «Культурный проект». Было затрачено 200 000 долларов, но уже через семь недель эти деньги были в театральной кассе. Спектакль шёл более шести месяцев каждый день – 12 закрытых представлений и 183 для широкой публики. Выступления в маленьком театре на Бликер стрит закончились, но мощные течения американской театральной жизни вытолкнули Сару Джонс на поверхность океана и вскоре она подымется по трапу на палубу флагманского корабля, который именуется – «подмостки Бродвея». Но 50 долларами за билет вы уже не обойдётесь.
США

 


Copyright MyCorp © 2024