Форма входа

Поиск

Статистика


Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0




Вторник, 19.03.2024, 12:11
Приветствую Вас Гость | RSS
Литературный журнал "РЕНЕССАНС"
Главная | Регистрация | Вход
Современная поэзия 2013


2013 год

№1 - 2013


Франческо Петрарка
(перевод Л. Кузнец)

Сонет CXXXVI


Что ж, в том же духе продолжай, покуда
Всевышний не спалил тебя дотла
За все твои постыдные дела,
Грабитель обездоленного люда!

Чревоугодник, раб вина и блуда,
Ты мир опутал щупальцами зла,
Здесь Похоть пышное гнездо свила,
И многое еще пошло отсюда.

В твоих покоях дьявол, обнаглев,
Гуляет, зеркалами повторенный,
В объятьях стариков бросая дев.

Богач никчемный, в бедности вскормленный,
Дождешься – на тебя обрушит гнев
Господь, услышав запах твой зловонный.

Сонет CXXXVII

Разгневал бога алчный Вавилон,
Забывший, что такое чувство меры,
Притон, где культом Вакха и Венеры
Культ Зевса и Паллады заменен.

Я верю в правый суд – свершится он:
Другой султан придет и примет меры
К тому, чтобы единым центром веры
Был навсегда Багдад провозглашен.

Гнев идолов поверженных не страшен.
Не только башни будут сожжены,
Но и жильцы надменных этих башен.

Бразды правленья будут вручены
Достойнейшим, и снова мир украшен
Деяньями великой старины.

Юнна Мориц

*   *   *

Мы?.. Гитлеру?.. Равны?..   
Да он – родной ваш папа!               
Теперь вы влюблены
В культурный слой гестапо.
Теперь у вас в мозгу
Такой завелся счетчик,
Что должен вам деньгу
Убитый русский летчик,
И океан валют,
Собрав по мелочишке,
Убитые пришлют
Вам русские мальчишки.

Мы Гитлеру равны?..
Да он – родной ваш папа!
Теперь вы влюблены
В культурный слой гестапо.
И нам диктует рать
Гестаповских талантов,
Как надо презирать
Российских дилетантов,
Как надо умирать
На гитлеровской бойне,
Спасая вашу рать,
Чтоб ей жилось ковбойней, –
Как надо умирать
На той войне великой,
Спасая вашу рать
С ее к нам злобой дикой.

Мы Гитлеру равны?..
Да он – родной ваш папа!
Теперь вы влюблены
В культурный слой гестапо.
И в следующий раз
Мы спросим вас любезно:
Как драться нам железно
И умирать за вас,
Чтоб было вам полезно?
А мне, мерзавке, жаль,
Что гибли наши парни
За бешенную шваль
На русофобской псарне!
                                                             
Владимир Гусев

*   *   *
Печально дни кончаются мои:
В убогом царстве жуликов и денег,
Шизофрении, секса без любви,
Драк, клеветы, халдеев и халдеек,
Взаимных обвинений в воровстве,
Бессмысленной и беспричинной злобы,
Сплошь уголовных харь по всей Москве,
Продажных патриотов, псов безлобых –
Ютящихся на фланге мудрецов,
Болотной физьологии смердящей,
Истерики, церковных подлецов,
Лжи, брешущей и хрипло и садняще,
Клятв ненадёжных, а измены вящей,
Детей, от «мамы» прячущих лицо,
Смертей, убийств, что стали частью быта,
Злых мух, неутомимых у корыта,
Ну и так далее; чтут наглость и нахрап;
Нормальный человек – в клещах сих грязных лап.
Где блуд и деньги заменили Бога,
Добро на содержании у зла,
Огонь потух, дымятся прах, зола, –
Ещё нас УЧАТ ЖИТЬ; стыдитесь... хоть немного…


Владимир Черепков

ОЧИЩЕНИЕ

                                      «И дом Отца Моего не делайте
                                       домом торговли».
                                      Евангелие от Иоанна, гл. 2

Для меня не фарс и не драма:
Как слетевшихся к мёду ос,
Всех торговцев и скот из храма,
Возмутившись,
                       прогнал Христос.

Что бичом – это дело вкуса,
Да и праведнику видней...
Вот такого бы Иисуса
К нам,
        в страну,
                хоть на пару дней!


Светлана Соложенкина

ЛИНИЯ СУДЬБЫ

Прощальными санями
умчалась в ночь пурга.
Лиловыми следами
изрезаны снега.

А где седок, где кони?
Их не было, их нет?
Остался на ладони
навеки санный след
от снеговой гульбы –
как линия судьбы.

Далёкий путь, глубокий,
какой в нём смысл и цель?
Нам Пушкиным и Блоком
завещана метель.

Феликс Грек

УХОДЯЩАЯ НАТУРА


Отчего на сердце хмуро?
Не хандри – светлеет даль!..
Уходящая натура
Подбивает на печаль!
Уходящая натура –
С колоннадой особняк,
Честная литература –
Солженицын, Пастернак.
Уходящая натура –
Совесть, правда, доброта,
Благородная культура –
Современной не чета!
Уходящая натура –
Светлых личностей парад,
В рюмках – добрая микстура:
Я такой микстуре рад!
Наши песни, наши встречи –
Образцы натур на век,
Разве сможет им перечить
Новой блажи человек?
Не безрукая скульптура,
Не диковинный гобой –
Уходящая натура –
Это просто мы с тобой!

Борис Олійник

В ДЗЕРКАЛІ СЛОВА


В  залізний  вік,  пристріляний  до  пня,
Коли  частіше  від  святого  "мати"
Гриміло  над  колискою  "війна",  -
Судилося  нам  безмір пізнавати.

Були  нам  недосяжні  букварі,
Як  довоєнні  видива  казкові,
Тому  ми  звикли  вірити на  слово
Учителям  воєнної  пори.

Писав  директор  лівою. Перо
Злітало  тяжко,  як  підбита  птиця.
Ми  ще  не  знали,  що  його  правиця
Спочила  між  полеглих  за  Дніпро.

Снарядний  ящик  правив  замість  парт.
Рівнявсь  папір  у  вартості  кресалу.
Тому  ми  все  у  пам'ять  записали,
Тривкішу  від  сучасних  перфокарт.

Схиляю  перед  вами  прапори,
До  ваших  милиць  припадаю  низько,
Учителі  воєнної  пори, 
В  шинелях геніальні  Сухомлинські!

Що  за  високим  покликом  душі
Учили  зерня  віднайти  в  полові
І  до  останку  на  своєму  слові
Стояти, як  солдат  на  рубежі.

Ми  ще  у  ті  осиротілі  дні
Закарбували  правило  залізне:
З  усіх  -  два  слова:
                     "Мати"  і  "Вітчизна"  -
Існують
       звіку
           тільки
                 в  однині.


№2 - 2013

Евгений Евтушенко

            * * *

Проклятье века – это спешка,
и человек, стирая пот,
по жизни мечется, как пешка,
попав затравленно в цейтнот.
Поспешно пьют, поспешно любят,
и опускается душа.
Поспешно бьют, поспешно губят,
а после каются, спеша.
Но ты хотя б однажды в мире,
когда он спит или кипит,
остановись, как лошадь в мыле,
почуяв пропасть у копыт.
Остановись на полдороге,
доверься небу, как судье,
подумай – если не о Боге –
хотя бы просто о себе.
Под шелест листьев обветшалых,
под паровозный хриплый крик
пойми: забегавшийся – жалок,
остановившийся – велик.
Пыль суеты сует сметая,
ты вспомни вечность наконец,
и нерешительность святая
вольется в ноги, как свинец
Есть в нерешительности сила,
когда по ложному пути
вперед на ложные светила
ты не решаешься идти.
Топча, как листья, чьи – то лица,
остановись! Ты слеп, как Вий.
И самый шанс остановиться
безумством спешки не убий.
Когда шагаешь к цели бойко,
как по ступенькам, по телам,
остановись, забывший Бога, -
ты по себе шагаешь сам!
Когда тебя толкает злоба
к забвенью собственной души,
к бесчестью выстрела и слова,-
не поспеши, не соверши!
Остановись, идя вслепую,
о население Земли!
Замри, летя из кольта, пуля,
и бомба в воздухе, замри!
О человек, чье имя свято,
подняв глаза с молитвой ввысь,
среди распада и разврата
остановись, остановись!

Анатолий Шерепицкий

           * * *

Свети нам истина, свети
В годину революций.
Неправдой можно свет пройти,
А как назад вернуться?
Нас манят дальние пути,
В глазах рябит-кружится…
Да, правдой можно свет пройти,
Неправдой – подавиться.

Роберт Тучин
НЕРАЗМЕННЫЙ РУБЛЬ

        Кто сегодня пишет стихи, твою мать…
        Выпавший из гнезда шизофреник?
        Большой, настоящий поэт издавать
        Должен сборники денег.
                                               Юнна Мориц.

Согласен, Юнна Мориц, с вами.
Да, в наш непросвещённый век
Не может умный человек
Жизнь обеспечивать стихами.
А, собственно, ведь был всегда
И в легендарные года
Для гениев достаток вреден.
Увы, был даже Пушкин беден.
Бедней, чем Кучма, например,
Или космический наш мэр,
Не говоря уж про Рината,
Хотя сказать об этом надо.
И всё ж не олигарх-эндемик
С его мешками грязных денег,
А замечательный поэт
Вселяет в наши души свет.
Как мода, всё имеет сроки.
Ветшают платья от кутюр,
Бледнеет блеск и хруст купюр,
И только пламенные строки,
Что сводят нас порой с ума,
Бессмертны, как и жизнь сама.
Бессмертны Блок, Чайковский, Врубель,
И сотни гениев других,
Создавших неразменный рубль –
Полотна, музыку и стих.
И я, увы, как шизофреник,
Себе, быть может, на беду,
Всю жизнь готов сидеть без денег,
Чтоб только в этом быть ряду.

Андрей Ковтун
МОНГОЛЫ

Идут к нам новые монголы.
Не узкоглазые отнюдь,
Не с диким криком в Диком поле.
Но тот же нрав, и та же суть.
Все отравлять словесным ядом,
Топтать знамена и гербы.
Переиначивать прикладом
Инакомыслящие лбы.
Срывать исконные иконы
И насаждать своих богов,
И бесновато жаждать крови,
И звать в помощники врагов.
А мы по вотчинам кротовым
Сидим и молча ждем беды,
И потихоньку дань готовим
Для новоявленной орды.
Вновь наши смуты и расколы
Отбросят нас на триста лет...
И нету Дмитрия Донского,
И Куликова поля нет.

Светлана Скорик
МОЕМУ НАРОДУ

         Ты кажешься… столь… неживой,
         Таишь такое безразличье,
         Такое нехотенье жить,
         Что я страшусь твое величье
         Своею жалобой смутить.
                                              Илья Эренбург

Ты кажешься таким уставшим
и загнанным, едва живым,
все сроки фатуму отдавшим,
себя доверившим чужим,
таишь такое безразличье
и нежеланье встать с колен,
что страшно предложить величье
тебе, терпения взамен.
Что, мой народ, тебя излечит?
Нет, жизни нечем поманить,
и вдохновлять тебя ей нечем,
учить, как верить и любить.
Но почему в тебя я верю
как в не раскрытую мечту,
как будто распахнешь ты двери
в отчаянную высоту?..

Андрей Соцков
БОЛЬ

Нет. это не слова,
А сгустки боли.
Как Бабий Яр,
Плеснул
кровавый след.
Мне одиночество
досталось в долю.
Полынь – пожар,
Стучится
стронций бед...
Всё ярче –
Тление угля:
Освенцим,
Холокост
И Хиросима...
Всё жарче –
Свечку запаля.
Елеем льём –
За кость –
И лаем Сына...

№ 3-2013

Борис Олейник
ТРУБИТ ТРУБЕЖ!
Поэма (отрывок)

Перевод с украинского Е.Нефёдов


Трубит Трубеж:
мы вышли на рубеж
Меж сумраком —
и светом воли гордой.
За Трубежом стоят, сощурясь, орды
И хан на нож взирает из-под вежд.
Хан тычет пальцем за свое плечо
И цедит:
«Ну, пробьешь мои заставы –
А там единоверный сплел двуглаво
Тебе тенета и сплетет еще.
Он так по-царски ставит эту сеть!
И не на время, гетман, —
на столетья,
Чтоб и тебя, Богдан,
накрыть той сетью,
И род, и люд, и удалую Сечь.
Я знаю, что не сложишь ты мечей,
Покуда к воле не найдешь ключей,
И может быть, на миг восстанешь яро!
Однако снова посвистом бичей
Еще живее, чем мои татары,
Тебя воротят в стойло янычары,
А сами будут в роли палачей.
Я знаю, Хмель,
ты будешь до кончины
Стоять за честь и волю Украины,
И после – тоже, презирая страх.
Но все ж, как только
в горних небесах –
В двадцатом веке,
в радостных слезах! –
………………………………………….
…………………………………………
Они для нас живые вековечно,
И память эту – не убить уже.
Они – то Слово, что живет в груди,
Спасая наши раны и руины,
Благославляя долю Украины.
А Слово – вечно. Гетьман наш, веди!
…Трубит Трубеж…

Юлия Колесникова
АЙДА В ЕВРОПУ!
Двуязычный триптих


О жизни нашей молвлю слово,
Хотя оно, увы, не ново,
Но повторенье – мать ученья,
И, может, снизойдет прозренье
На земляков, чьи слышат уши
И чьи не очерствели души
От пустотелых звонких фраз…
(Уж закормили ими нас
Спичрайтеры «цветных» властей
И проходимцы всех мастей!)
Прости за правду, Украина,
Ты – не калина, а «малина»
Для олигархов и «элит»,
У коих сердце не болит
За свой обманутый народ,
Который терпеливо ждет
«Покращення» уже сейчас,
Да только оптимизм угас.
Тебя раздели, обобрали
И, обнаженную, распяли
У всей Европы на виду –
На нашу и твою беду.
………………………………….
………………………………….
Кто подло осквернил Победу?
Кому и честь – цена обеда?
Ответы нам давно известны –
Они суровы и нелестны.


А. Ковтун

СТРОПТИВАЯ НАЦИЯ

Президенту досталась строптивая нация.
Ты ее уговаривай этак и так,
А она все равно не ложится под НАТОвцев –
Югославскою кровью облитых вояк.
С этой нацией в мире не очень прославишься,
Ей Европа – не мама, а янки – не босс,
Здесь никак не хотят предавать православие,
Здесь народу не люб католический ксендз.
Эта нация славой солдатской не делится,
И стоять не желает на общем плацу
С недобитою кучкою злобных бандеровцев,
Присягавших на верность Адольфу-отцу.
Президентская жизнь — не малина, а каторга,
Пожалеть бы его, оградить бы от бед,
Подыскать бы народец в какой-нибудь Африке,
Чтобы правил спокойно до старости лет.

Анатолий Лемыш
ЗАВОД КРЕСТЬЯНОВИЧ НАРОД


Завод Крестьянович Народ
Кричал «ура!» и шёл вперед,
Зажав в руке Косу Лопатовну Винтовку.
Но как всегда среди пути
Вдруг встал вопрос: куда идти?
Кого смести, кого отдать на перековку?
И, растолкав локтями всех,
Кремль Мавзолеевич Генсек
Встал на трибуне и примерил треуголку.
Он так сказал: ему, мол, люб
Лишь Винтик Гайкович Шуруп,
А остальных – придет пора! – возьмем за холку.
Певец Пророкович Поэт
Кричал, что это просто бред, –
И был доставлен в кабинет – к его же счастью.
Закон Фемидович Юрист
Был неказист, зато речист,
И крепко на руку нечист,
Зато при власти.
А Штык Этапович Допрос
Свою недаром службу нес,
Он доказал, что широка страна моя родная.
В ней Ум Культурович Чудак
С энтузиазмом шел в барак,
И пел, мол, я другой такой страны не знаю!
Какой во всем порядок был!
Какой лихо глянец наводил
Донос Лакеевич Холуй, не уставая.
Все шло по «классовой борьбе»,
И воз тащила на себе
Надежда Веровна Любовь, едва живая….

Римма Артемьева
СЛОВО


Сжимается время, сжимается время
пространство мирами, не жизнями меря,
а с каждой секундой несутся в эфир
словесного мусора сонмы, не рифм.
и, стиснув гармоний звучание в стон,
забудет Земля о названии нот,
не вспомнит Божественную партитуру,
орбиту свернет по другому маршруту.
в планету и в космос вгрызается червь,
и может спасти только чистая речь…

Феликс Грек

* * *
Отчего грустна твоя строка,
Прапорщик Тенгинского полка?
Где тот лейб-гвардейский весельчак
С шаловливой искоркой в очах?
Где, Маешка*, твой гусарский пыл?
Неужели с возрастом остыл?
Складка скорби залегла у губ...
Отчего тебе стал демон люб?
Говорят, что водятся грехи –
Не одобрил государь стихи,
Высочайший следовал указ –
Строго наказанье: на Кавказ!
Ты влюбился в этот горный край,
Там война – и он совсем не рай!
Там Мартынов будет бить в упор
(Был кому-то выгоден тот спор)...
Двести лет покоя нет стране,
Двести лет Кавказ горит в огне!..
Жизнь кратка, но ты вошел в века,
Прапорщик Тенгинского полка!

* Прозвище М.Ю. Лермонтова

Лариса Миллер

* * *
Ты помнишь ли меня, мой постаревший сад?
Тогда твоя сирень мне тоже душу грела.
Среди твоих кустов жила я год назад.
Ты помнишь ли меня? Я тоже постарела.
Мой постаревший сад, давай с тобой дружить,
Друг друга и любить, и охранять до гроба,
Поскольку на земле так неуютно жить,
Поскольку ты и я – мы беззащитны оба.




.

Copyright MyCorp © 2024